Я нашел несколько интересных статей, объясняющих разрыв между статистикой и реальностью. Я бы сказал, что они тоже субъективны и уже в другую сторону, но тем не менее.
Бирман И. "Экономика недостач"
статьи в Интернете:
http://www.vestnik.com/issues/1999/0330/koi/snitkov.htmhttp://www.seva.ru/oborot/archive/?id=836http://www.ecsocman.edu.ru/images/pubs/2007/02/28/0000303770/gl_6.pdfhttp://urss.ru/cgi-bin/db.pl?lang=Ru&blang=ru&page=Book&id=66889&list=143 (это книга)
Очень интересно вот это (сожалею, я искал статьи через имя Бирмана, поэтому его получилось слишком много. Но он не одн был):
http://magazines.russ.ru/novyi_mi/2002/1/belkin.htmlЦитата, оченоь многоое поясняющая:
Code: Select all
Наш анализ привел нас к следующим выводам...
1. Официальные показатели потребления товаров и услуг, а также денежных доходов населения занижены... размер занижения значителен, по всей видимости, не менее чем на половину... жизненный стандарт для больших групп населения (...примерно три четверти населения) за последние годы повысился, причем население в целом потребляет больше товаров и услуг, чем раньше, то есть общее количество товаров-услуг, потребляемых основной массой населения, возрастает.
2. Не приходится отрицать громадное положительное влияние ликвидации товарного дефицита на общий стандарт жизни... люди... тратят свой денежный доход много рациональнее прежнего, но непонятно, как синтезировать этот эффект в итоговые численные показатели уровня жизни”{{Бирман Игорь, Пияшева Лариса. Статистика уровня жизни. М., 1997, стр. 165 — 166}}.
Замечу, что эффект ликвидации товарного дефицита оценен не полностью. К сказанному о более рациональных тратах следует добавить избавление россиян от утомительных поисков нужных товаров, стояния в многочасовых очередях, от поездок за дефицитом в другие города и т. д. Влияние гипотетической свободы потребительского выбора на реальные доходы населения по сравнению с почти полным ее отсутствием различными авторами оценивалось в 80-е годы коэффициентом 1,5. С учетом этого коэффициента получается, что жизненный уровень 3/4 российского населения за годы российских реформ поднялся почти вдвое.
И еще одно замечание по поводу вышесказанного. С одной стороны, Бирман утверждает, что производство потребительских товаров резко упало, но с другой — что население потребляет больше товаров и услуг, чем раньше. Как согласовать эти утверждения? Остается предположить, что занижаются официальные показатели не только потребления, но и производства потребительских товаров, хотя и в меньшей степени. Расхождение между потреблением и производством таких товаров восполняется их импортом, который покрывается экспортом сырья, главным образом энергоносителей — нефти и газа.
Добавим, что в еще большей степени, чем производство потребительских товаров, официальная статистика занижает выпуск продукции производственного назначения, сельского хозяйства, объемы строительства и услуг и, стало быть, ВВП, о чем свидетельствуют результаты исследований, выполненных в 90-е годы. В одном из таких исследований, проведенном в 1995 году статистиками Мирового банка с привлечением сотрудников Госкомстата РФ, Минфина, РАН и других учреждений, мне довелось участвовать. По итогам нашего исследования опубликованные ранее показатели ВВП были скорректированы в 1,3 раза {{Более подробно см.: “The Moscow Times”, 1995, 15 октября}}. Еще больше — в 1,8 раза — отличаются от публикуемых Госкомстатом размеры российского ВВП, исчисленные А. Ослундом с более полным учетом теневой экономики и уточнением макроэкономических показателей 1990 — 1991 годов, которые используются в качестве базовых для разного рода расчетов ущерба от рыночной трансформации {{Ослунд А. Миф о коллапсе производства после крушения коммунизма. — “Вопросы экономики”, 2001, № 7, стр. 134}}. В то время как Госкомстат определяет масштабы теневой экономики в размере 20 процентов ВВП, соответствующим образом досчитывая этот показатель, по данным экономической разведки ФСБ, удельный вес теневой экономики в ВВП вдвое больше и достигает 40 процентов{{[“Новости от Интерфакса”]. — “Финансовые известия”, 1996, 11 июля}}.
Code: Select all
Теперь относительно вкладов в сберкассах. Следуя образной терминологии Бирмана, назовем их обесценение “убийством”, которое действительно состоялось, но не в 1992 году, а задолго до гайдаровских реформ. Началось оно в 1963 году, когда Постановлением Совмина СССР сберкассы были переданы из Минфина в ведение Госбанка. Именно тогда сбережения вкладчиков стали направляться на пополнение кредитных ресурсов Госбанка, которые в свою очередь почти целиком шли на финансирование сверхбюджетных военных расходов, связанных с гонкой вооружений. Заметим, что одним из первых проблему советских военных расходов и их финансирования досконально исследовал Игорь Бирман. Его сенсационные выступления на этот счет — как в американской, так позднее и в советской печати — общеизвестны{{Укажем, например, его книгу, изданную в США на русском языке, — “Экономика недостач” (Нью-Йорк, 1983). Более подробно см.: Бирман И. Величина советских военных расходов. Методический аспект (изд. Стокгольмского института советской и восточноевропейских экономик, 1991)}}.
В результате непомерных затрат на военные нужды уже в 80-е годы средства населения, помещаемые во вклады в сберкассах, стали существовать лишь номинально — в виде записей в сберегательных книжках. Тому, кто в этом сомневается, напомню, что вслед за сбережениями, а уж никак не прежде, на те же цели было израсходовано почти 2/3 золотого запаса СССР: по недавно опубликованным данным, за период с 1953 по 1991 год он снизился с 2050 до 784 т.{{“Золото: прошлое и настоящее”. Сб. под редакцией В. Букато и М. Лапидуса. М., “Финансы и статистика”, 1998, стр. 35}}.
Таким образом, в “убийстве” сбережений населения гайдаровские реформы неповинны. Просто тайное сделалось явным. Впрочем, накануне реформы не только сбережения, но и любые рублевые средства и так омертвились — в магазинах в 1990 — 1991 годах купить на них было буквально нечего.
Мои наблюдения совпадают с написанным выше ПОЛНОСТЬЮ.
Если обвиняете в ложности статистику, то будьте добры предоставить доказательство того что она врет.
