Сегодня миллионы британских граждан решат на избирательных участках, оставаться их стране в Евросоюзе или откалываться от него. В случае если большинство все-таки проголосует за выход из ЕС, британцам уже пообещали самые страшные последствия. Власть и европейские чиновники настолько запугивали избирателей, что премьер-министру Дэвиду Кэмерону в одном из эфиров публика даже задала вопрос: "Так что произойдет раньше в случае "Брэкзита" – третья мировая война или глобальный крах мировой экономики?"
Реально ли, что большинство британцев проголосует за выход из ЕС? Еще неделю назад я бы даже не советовал сомневаться в этом. Кампания евроскептиков была построена очень грамотно, постепенно наращивала свое преимущество, хорошо рассчитала темп агитации с тем, чтобы выйти на пик аккурат к 23 июня. К прошлому четвергу некоторые опросы демонстрировали уже значительное преимущество лагеря "Брэкзит" — до 10%. Чтобы еврооптимисты могли преодолеть такое значительное преимущество всего за неделю, они должны были надеяться лишь на чудо.
И это "чудо" произошло как по заказу. Правда, было оно кровавым. Как известно, 16 июня в предместье Лидса некий 52-летний Томас Мэйр, страдающий психическими расстройствами, жестоко убил не очень известную широким кругам депутата от Лейбористской партии Джо Кокс – хрупкую 41-летнюю женщину, мать двоих детей. И опять-таки, как по заказу, убийца якобы кричал "Britain First!", что является названием ультраправой британской группировки, известной своими радикальными взглядами. Ряд свидетелей, правда, отрицали, что преступник выкрикивал данные слова, но пресса очень быстро запустила данный "факт", и он уже стал общепринятым – вне зависимости от того, правда это или нет. И общественное мнение, конечно же, тут же качнулось в другую сторону…
Ваш покорный слуга не являлся и не является любителем "теорий заговора", но, честно скажу, чем дальше я пытаюсь разобраться в обстоятельствах данного загадочного убийства, тем больше у меня возникает невольных мыслей о том, что если бы кто-то пытался найти сакральную жертву как раз для изменения настроений в обществе в сторону идеи сохранения в ЕС, то идеальнее Джо Кокс вряд ли можно было бы найти. Женщина была активной сторонницей кампании "за ЕС", буквально за день до трагической гибели она вместе с мужем принимала участие в акции по третированию рыбаков, вышедших на своих суденышках в Темзу для агитации против Евросоюза. Как выяснилось, она являлась близким соратником Уилла Стро, главы кампании "Британия сильнее в Европе" (Britain Stronger in Europe) – официально назначенного участника агитации за сохранение в ЕС. Во всяком случае, сам Стро написал об этом после ее смерти. И даже день рождения Кокс с точки зрения кампании просто идеален – 22 июня, ровно за день до референдума.
Было бы, наверное, цинично эксплуатировать подобные домыслы и допущения, если бы лагерь еврооптимистов сам не давал повода для них. На днях правоконсервативный сайт Guido Fawkes опубликовал аудио, на котором Уилл Стро (да-да, тот самый, который говорит о дружбе с Джо Кокс) прямо раздает указания активистам кампании использовать в своей агитации убийство. Там же содержится емейл, разосланный от имени Стро активистам, в котором он обещает использовать данную трагедию. В Лондоне уже оперативно появились листовки, которые в смерти лейбористки обвиняют сторонников выхода из ЕС. А сам Кэмерон в своем личном Твиттере привел ссылку на последнюю неопубликованную статью Кокс, в которой та призывает голосовать за сохранение в ЕС. Очень оперативная реакция на очень загадочную смерть, которая наверняка еще станет поводом для появления различных таинственных теорий.
Как бы то ни было, к финишной прямой участники обеих кампаний подошли практически "ноздря в ноздрю". Причем анализ последних социологических опросов свидетельствует о том, что большинство неопределившихся (а после гибели Джо Кокс их осталось не так уж и много) скорее склоняются к голосованию за сохранение в ЕС.
Теперь многое зависит от мобилизации электората в день голосования – да-да, в Британии разрешено агитировать в день выборов и референдумов. Здесь также есть солидное преимущество лагеря еврооптимистов – у евроскептиков нет такой команды профессиональных, штатных агитаторов, какие есть у лейбористов и профсоюзов, активно участвующих в кампании. Но та же социология показывает, что уровень энтузиазма в среде евроскептиков гораздо выше. Так, опрос, проведенный в мае компанией лорда Эшкрофта, показывал, что 23% британцев были на 100% уверены в том, что они проголосуют за выход из ЕС. Стопроцентная уверенность в голосовании за сохранение в Союзе была лишь у 4% опрошенных.
Таким образом, очень многое зависит от явки. Учитывая более высокую мотивацию сторонников выхода из ЕС, меньшая явка сыграет на руку именно им. И наоборот, более высокая явка играет на руку еврооптимистам. Именно поэтому они сейчас бросили все силы для того, чтобы вытянуть на участки как можно больше избирателей в день голосования.
Неожиданностью для многих стал тот факт, что именно среди избирателей Лейбористской партии (которая официально выступает за ЕС) значительная доля тех, кто намерен голосовать за выход. Большей частью – это работяги, по которым наплыв дешевой рабочей силы из стран ЕС ударил больнее всего. Именно на перетягивание их в свой лагерь и была нацелена кампания последних нескольких недель.
Надо отдать должное Кэмерону, власть сделала все от нее зависящее, чтобы запугать избирателей страшными последствиями, которые якобы ожидают Британию в случае выхода из ЕС. Правительство, повсеместно применяя админресурс и привлекая высокопоставленных агитаторов из-за рубежа, уже пообещало в случае "Брэкзита" и повышение налогов, и сокращение бюджетов на здравоохранение и образование, и усиление проблем с территориальной целостностью страны, и проблемы для туризма. Неслучайно евроскептики окрестили кампанию за сохранение в ЕС "Проектом Страха", противопоставляя ему свой "Проект Надежды" — надежды на "восстановление независимости Соединенного Королевства".
Какой из проектов победит, мы узнаем уже в пятницу утром, когда завершится подсчет голосов. Но кто бы ни победил, можно уже сейчас сказать, что из этого референдума Британия выйдет как никогда более разобщенной, расколотой на два непримиримых лагеря, не решившей окончательно своих кардинальных проблем страной. И сразу с закрытием участков эту страну ожидает яростная борьба за лидерство в двух основных партиях. Собственно, многие участники кампании и рассматривали данный референдум как технологический инструмент именно для этой внутривидовой борьбы, а не ради решения геостратегических проблем Британии.
Но сказать, что большинству ( в любой стране) это интерсно 
