lex@mail.ru wrote:smart wrote:че вы как дети мусолите.
Хунтой командует США, которые решили развязать военные действия на Украине, а затем в России.
Пипес, ведь как просто, а скоко постов генерят...
Это какой-то очень упрощённый подход, хотя и трогательный
ИСТОЧНИК:
http://politrussia.ru/world/rossiya-kak-serdtse-mira/
Падение наполеоновской Империи означало не только конец двадцатилетних войн, сотрясавших Старый Свет, восстановление легитимизма и крах, как впоследствии выяснилось, временный революционных идей.
Закат Бонапарта поставил перед военными теоретиками вопрос о том, как разрешить соперничество океанических и континентальных держав в чью-либо пользу. 20 лет борьбы Франции с остальной Европой показали с абсолютной ясностью две вещи.
1) Океаническую державу (тогда это была лишь Британия) не способна победить ни одна континентальная держава (усилия одной ли Франции либо коалиции стран оказались бесплодны).
2) Континентальную державу может победить только континентальная держава (коалиция держав) — лишь после занятия ключевого района сухопутными войсками.
Иначе говоря, в мире Девятнадцатого века возникало своеобразное равновесие, равновесие взаимной неуничтожимости (нечто похожее будет через сто лет в отношениях двух сверхдержав — СССР и США).
Российская Империя, ставшая, после победы над Наполеоном, первой континентальной державой мира, не могла уничтожить Британскую Империю, являвшуюся первой океанической державой мира или, в более традиционном определении, владычицей морей.
Первые попытки выйти из этого тупика практически относятся к середине века, когда в ходе двух войн было опробована стратегия, так называемого, глобального удушения.
Первой такой войной стала Крымская или, на западный манер, Восточная, когда коалиция Британии и Франции попыталась полностью отрезать тогдашнюю Россию от внешнего мира, развернув боевые действия на четырёх театрах — Балтике, Чёрном море, Севере и Тихом океане.
Тогда поставленная цель была достигнута: Россия действительно оказалась в полной изоляции ото всех, и хотя прямого триумфального разгрома её вооружённые силы не понесли, она была вынуждена подписать тяжёлый мирный договор, предусматривавший, в частности, запрет содержать военный флот на Чёрном море.
Второй попыткой оказалась Гражданская война в США, где рабовладельческий Юг, отважный, мужественный и горящий самопожертвованием, был раздавлен организованной северянами полной блокадой.
План этой блокады, получивший название «Анаконда», по аналогии с удушающей свою жертву змеёй, дал обозначение особому типу стратегии, стратегии непрямых действий.
Спустя полвека после описываемых событий уроки борьбы с Наполеоном и продолжающееся противостояние России и Британии были наконец концептуализированы, и на свет появилась теория Хэлфорда Маккиндера, посвящённая такому геополитическому феномену, как Хартленд.
Чтобы не вдаваться в схоластические дебри, эту концепцию следует описать предельно просто — на конкретных примерах заклятых соперников — России и Британии.
Британия, обладавшая на тот момент крупнейшим военно-морским флотом, контролировала, так или иначе, весь мир — за исключением Северо-Востока Евразии, который был под российским суверенитетом.
Эта территория, до которой у Британии не было никакой возможности добраться, являлась центром России как великой континентальной державы, её сердцевиной или, на английский манер, Хартлендом.
Традиционная война против России бесполезна: в случае поражений в приграничных битвах, её армия просто отойдёт в Хартленд, чтобы, пересидев какое-то время, вернуться из него — отдохнувшей, набравшейся сил, увеличившейся численно.
Хартленд недоступен для врага, однако для России, которая активно занималась строительством железных дорог, он превращается из малоосвоенных, фактически полупустынных территорий в пространство внутренних коммуникаций, позволяя маневрировать с Запада на Восток и наоборот.
О значении Хартленда для геополитики красиво говорил сам Маккиндер: «Кто контролирует Восточную Европу, тот командует Хартлендом; Кто контролирует Хартленд, тот командует Мировым островом (то есть Евразией и Африкой); Кто контролирует Мировой остров, тот командует миром».
Однако, если отвлечься от мегаломании, следует зафиксировать: опирающаяся на Хартленд Россия непобедима, а значит, представляет прямую угрозу ведущей океанической державе.
Тогда этот титул принадлежал Великобритании, позже, по результатам Второй Тридцатилетней (1914 — 1945) войны он перешёл Соединённым Штатам, что, по сути, не изменило ничего.
Как бороться с владеющей Хартлендом Россией? По Маккиндеру, для этого должна быть создана коалиция больших и малых держав, изолирующая Россию, исключающая её из контроля за ведущими геополитическими зонами, такими, например, как Средиземноморье или Индийский океан.
Практической попыткой такого изолирования было создание после Первой Мировой войны так называемого санитарного кордона вокруг Советской России.
На развалинах Империи возникло несколько новых государств, которые были враждебно настроены по отношению к бывшей метрополии.
Финляндия, республики Прибалтики, Вторая Речь Посполита, Королевство Румыния — все они оказались включёнными в этот санитарный кордон, существенно осложнявший для СССР ситуацию на его западных границах.
В ходе Второй Мировой войны этот санитарный кордон был разрушен, границы СССР были перенесены на несколько сотен километров на запад, более того, часть стран Центральной Европы вошла в орбиту советского влияния.
Казалось бы, исторической России наконец-то удалось размокнуть ту удавку, о которой мечтал Маккиндер.
Увы, не тут-то было. Начавшаяся Холодная война оказалась наиболее полным и последовательным воплощением стратегии «Анаконда».
Если посмотреть на карту СССР тех лет, то выяснится, что он, вместе с немногочисленными союзниками, был на всём протяжении своих границ заперт входившими в те или иные инициированными США военно-политические альянсы странами.
От Норвегии (член НАТО) на северо-западе, через Европу (большинство государств — члены НАТО), Турцию (член НАТО), Иран (союзник США) и до Японии (союзник США).
Единственными относительно спокойными участками границы СССР были монгольский и, до 1978 года, афганский.
Втянутый в многолетнее глобальное противостояние с США, Советский Союз не выдержал бремени соперничества в политической, экономической, информационной, культурной, технологической сферах и распался.
Казалось, что с концом СССР уйдёт в прошлое противостояние океанических и континентальных держав — по причине отсутствия равновеликого соперника: гегемония США столь всеобъемлюща, что нужды в новом санитарном кордоне или продолжении «Анаконды» уже нет.
Однако в Вашингтоне считали иначе, и даже в 90-е годы, когда Россия была фактически исключена из числа великих держав, продолжали укреплять удавку — следуя заветам Маккиндера.
Расширение НАТО на восток — включение в его состав Прибалтики, Польши, Румынии. Попытка добавить к ним Украину и Грузии, попытка сорвавшаяся, но очень показательная и настораживающая.
Оккупация Афганистана — под предлогом борьбы с международным терроризмом: теперь американские войска оказались в нескольких часах лёта от Хартленда, о чём Маккиндер, с его примитивными военными технологиями, не мог и мечтать...
Если бы сейчас этот британский теоретик посмотрел на географическую карту, то он явно мог быть доволен: Россия уже не контролирует Восточную Европу.
Украина — важнейшая территория для русских на протяжении столетий — независимое и фактически враждебное Москве государство.
Санитарный кордон на западных границах России, в целом, создан. Есть Беларусь, не меняющая общей сути, и анклав Калининградской области, который оказывается — в случае любого серьёзного кризиса — ловушкой для Балтийского флота.
Точно так же, как такой ловушкой до самого недавнего времени был Крым: Черноморский флот, как полноценная боевая единица, существовал только по доброй воле Киева: первое же серьёзное обострение — и корабли заперты в Севастополе.
Т.е. до марта 2014 года у США в отношении России всё складывалось хорошо. Попытка создать Средиземноморскую эскадру, сыгравшую важную роль в разрешении Сирийского кризиса в сентябре 2013, Вашингтон не слишком беспокоили.
Пока Крым принадлежит Украине — Второй санитарный кордон действует: у России на Чёрном море фактически один полноценный порт, Новороссийск, который блокируется за несколько часов.
Однако возвращение Крыма спутало Вашингтону все карты: у России теперь несколько своих портов; Россия теперь может развивать Черноморский флот, сообразуясь только со своими задачами и целями; присутствие России в Средиземноморье теперь опирается на Севастополь и не зависит от чужих капризов.
Да, ещё остаётся враждебная нам Прибалтика, да, США, вопреки обещаниям, не собираются полностью уходить из Афганистана, да, при желании, в той же Одессе можно развернуть передовую базу НАТО, как это случилось с Констанцей или Варной.
Но, пусть и в таком узком месте, но «Анаконда» оказалась прорванной. Теперь, чтобы идти вглубь России, врагу, как и во время Крымской войны, надо опять штурмовать Севастополь.
Сокрушение России — через её постепенное удушение — немного откладывается. Заветная цель США — превратить нашу страну в конгломерат враждующих между собой мелких стран — цель, уже однажды реализовавшаяся в отношении Советского Союза, опять ускользает.
Мы получили небольшую передышку. Важно её не упустить.
