Российские банки: дни великого передела
Нынешний кризис способен серьезно изменить ситуацию в отечественном банковском секторе
Центральный банк России всячески избегает называть ситуацию в банковском секторе кризисом. В какой-то степени его руководству – при всем при том, что движут им политические мотивы, – нельзя отказать в правоте. Как свидетельствуют словари, кризис – это переломный момент в течении болезни, ведущий к улучшению или ухудшению состояния больного. И хотя болячки отечественной банковской системы известны наперечет, нельзя полагаться на то, что по завершении нынешнего периода ее жизни здоровья прибавится.
То, что в журналистском мире для простоты именуется кризисом, в действительности является войной всех против всех. Обычная борьба за передел сфер влияния, рынков и собственности ведется столь же привычными для России методами: привлечением госструктур и обилием «черного пиара».
С точки зрения макроэкономики предпосылок для банковского кризиса в нашей стране нет. Экономика России устойчиво растет, инфляция снижается, рубль стабилен, бюджет исполняется с профицитом. Конечно, снижение доходности инструментов финансового рынка может оказаться довольно болезненным для некоторых кредитных организаций, но банкиры в подавляющем большинстве случаев умело диверсифицируют бизнес и управляют теми рисками, которые могут быть оценены при помощи экономического анализа. Другое дело, что по российской традиции политика все еще превалирует над экономикой. И эти риски сколько-нибудь точному обсчету не поддаются.
Проще говоря, нынешнее обострение ситуации в банковской среде обусловлено исключительно субъективными причинами. При всей нелюбви к конспирологии приходится признать, что за «кризисом» стоят конкретные интересы конкретных людей. И нет сомнений в том, что большинство из них принадлежат к усилившейся и осознавшей свою мощь касте чиновничества.
Многие наблюдатели склонны винить во всем Центробанк. Не стоило, мол, ему отзывать лицензию у «Содбизнесбанка» и действовать при этом так неуклюже. Действительно, к организованному и умелому сопротивлению чиновники ЦБ оказались не готовы. Но не готовым к такой ситуации оказалось и все российское законодательство, вся правоохранительная система. А в положении крайних, как обычно, оказались частные вкладчики. Однако заполыхал пожар банковского кризиса отнюдь не тогда, когда на первых полосах газет замелькали фотографии закрытых офисов «Содбизнесбанка». Отправной точкой можно считать заявление скромного чиновника, «питерского силовика», главы Федеральной службы по финансовому мониторингу Виктора Зубкова о том, что за отмывание криминальных денег лишиться лицензий может еще десяток российских банков. Именно после этого по банковскому сообществу пошли гулять слухи о «черных списках».
Остальное было делом техники и законов психологии. Гремучая смесь из правды, полуправды и откровенной дезинформации сделала свое дело. Наиболее сметливые еще в мае поняли, что начинается беспрецедентный период нанесения друг другу увечий. Банковская война началась, и накал страстей умело поддерживался извне. Кстати сказать, о заказчиках компромата на себя пострадавшие банкиры говорят вполне определенно – и практически недвусмысленно намекают на «питерские корни» происходящего.
С другой стороны, критическое положение одних банков умело используют другие. При посредничестве Центробанка, нужно заметить. Практически государственный Внешторгбанк готов приобрести пострадавший «Гута-Банк». Еще один крупный представитель банковского сектора, вероятно, также связанный с государством, проявляет интерес к банку «Диалог-Оптим». Не будет преувеличением сказать, что параллельно начался процесс укрупнения и огосударствления банковского бизнеса.
Быть может, это и неплохо в преддверии прихода на российский рынок западных банков. Но в результате нынешних слияний и поглощений банковская система не станет «более системной». Пока все изменения в ней сводятся к тому, что крупнейшие поглощают бизнес «середнячков». До мелких и сомнительных банков, как обычно, дело у реформаторов не доходит. Или все дело в том, что этот бизнес чиновники совсем не собираются ликвидировать?
http://www.rbcdaily.ru/index1.shtml
Если не считать того, что в результате кризиса 1998 г. выплаты по вкладам в валюте своим вкладчикам Сбербанк произвел в рублях по курсу 9,6 руб за доллар, в тот момент, когда доллар уже был за 17. Можно было бы еще понять, что кризис он и есть кризис, и банк в попе. Но по итогам 1998 года банк объявляет прибыль, не уверен, но по-моему они еще и дивиденды акционерам выплатили. Вот и задумайтесь... Кинут даже не покраснев...
