http://www.shender.ru/syrok/
Но вернемся в реальность. Она прискорбна. Умер Арафат. Это огромная потеря для российского народа, потому что изготовлен был этот Арафат у нас, на Лубянке и Смоленской площади, там и обучен говорить о мире и взрывать автобусы. Но это — повесть былых лет…
А вся прошлая неделя и начало нынешней прошли в спорах о состоянии Арафата. Данные существенно расходились. Врачи оценивали состояние Арафата как крайне тяжелое, а эксперты оценивали его состояние в пару миллиардов долларов. Эти два состояния Арафата, в таком сочетании, давали неплохие шансы его лучшей половине, Сухе, которая, пока Арафат боролся с сионизмом, три года боролась, как могла, с его финансовым благополучием, снимая целые этажи парижского «Бристоля». Близкая смерть источника этой радости обострила ее супружеские чувства до невозможности, и она целую неделю не подпускала к аппарату искусственного дыхания
руководителей палестинской автономии, которые по отключении аппарата имели в виду вступить в некоторые права и над финансами. Деньги нужны позарез: на искомые миллиарды — сколько еще можно взорвать автобусов в Тель-Авиве! Войдите в положение: на одни гвозди сколько уходит! А взрывчатка, а детонаторы? А все денежки записаны на Арафата, а он в коме, а у входа в палату — любящая супруга-наследница (Суха эдакая). Пришлось руководству автономии лететь в Париж и брать эту Суху за горло. С четверга по вторник Арафат умирал несколько раз и несколько раз оживал — в зависимости от того, кто в этот момент находился ближе к телу. Наконец, после длительных консультаций высоким нуждающимся сторонам удалось договориться об условиях смерти Арафата, и Арафат тут же умер.
Этот свежий пример любви и верности растрогал до слез моего друга, поэта-правдоруба Игоря Иртеньева.
Средь верных жен на все готовых,
Супругу преданность храня,
Подруга дней его суровых
На первом месте у меня.
Достичь высот подобных духа,
С которых не видать ни зги,
Могла одна лишь эта Суха,
Что б не твердили там враги.
Семейных ценностей на страже
Она, их верный казначей,
Подозревала всех и даже
Несчастных лечащих врачей.
Следя за ближним кругом в оба,
Ежу понятно, почему,
Была верна она до гроба
Ему, Ясиру своему.
Оплакивать его кончину,
Слез сокровенных не тая,
У многих есть своя причина,
Но у нее — вдвойне своя.
…Мольбу возносит муэдзин,
В глубоком трауре планета,
Но на вопрос: где деньги, Зин?
Никто не может дать ответа.
И как все-таки скоропостижно скончался брат Арафата, который тоже вдруг мог бы посчитать себя наследником... 