dimp wrote:0xDEADBEEF wrote:Diller wrote:Может я чего-то не понимаю, но это всё не правда?
Это все правда. Но это часть картины. Руководство OУН/УНА что-то там подписывало, формировались укр. полицейские части и отряды СС (Галичина).
Вот только до многих тут не доходит, что УПА и СС Галичина это не одно и тоже и речь в указе идет именно о ветеранах УПА а не об украинских полицаях или эсесовцах.
Знаем, знаем. СС Галичина - это свидомые под руководством немцев, по приказу, так сказать.
А УПА - это то, что самостоятельно, от всей широкой души (которая продана дьяволу)...
http://russian.kiev.ua/archives/2003/0307/030711san1.shtml
Польский политолог, историк-публицист Богумила Бердиховская в своей оценке тех событий убедительна: «О том, что произошло на Волыни, нельзя было говорить в течение пятидесяти лет. Причина этого запрета совершенно очевидна. Во-первых, вообще нельзя было вести речь о том, что за Бугом когда-то жили поляки, а во-вторых, нужно было молчать, чтобы крепла интернациональная дружба. А болезнь загоняли вглубь...»
Полностью или частично уничтожено 399польских сел на Волыни, 218 на Ровенщине. Общее число жертв, по польским данным, то есть данным польских властей, – достигает около 500 тысяч человек.
Минимальные оценки жертв, то есть оценки советских историков, у которых была установка не разжигать вражду между братскими соцстранами - колеблется от 60 до 100 тыс. этнических поляков.
В 1996 г. в Варшаве вышла книга-сборник воспоминаний ряда очевидцев под названием «Свидетели говорят». Сборник воспоминаний лиц, переживших трагедию поляков в Западной Украине.
"«Наше село прилегало к волынской границе, — вспоминает Владислав Кубув. — Ночью бандеровцы из Волыни шли на наше село. Кто-то поднял тревогу. Все люди: женщины, мужчины, дети повыскакивали из домов, били в тарелки, разные кастрюли и кричали: «Режут, режут!». Кричали на украинском языке, поскольку там все поляки разговаривали на украинском. Они не расстреливали нас, а убивали ножами, чтобы другие не услышали и не убежали. Была одна вдова, у нее семеро детей, так их всех поубивали»."
"Один из моих товарищей, переживших расстрел, рассказал, как все это происходило. Людей клали на землю рядами, лицом вниз, а затем расстреливали их. Укладывая в очередной раз людей для расстрела, бандеровец выстрелил в 3-4-летнего мальчика. Пуля снесла верхнюю часть его черепа. Ребенок поднялся, начал кричать и бегать то в одну, то в другую сторону с открытым пульсирующим мозгом. Бандеровец продолжал стрелять, а ребенок бегал, пока очередная пуля не успокоила его… "
"Бандеровцы вошли в село после спада тумана. Успокаивая людей, они начали сгонять их в школу, якобы для проведения собрания. Вначале мужчин, а затем женщин и детей. ... По их поведению я пришел к заключению, что они не будут покладистыми и никого не пожалеют. Поэтому решил незаметно исчезнуть со двора школы, чтобы где-то спрятаться.
...
Позже нам стало известно, что в колодце возле дома Трусюков, во дворе которого расстреливали мужчин, находятся тела моего 98-летнего прадеда Владислава Кувалка и трупы многих детей. Через некоторое время детей, брошенных в колодец, вытянули, но опознать их уже было невозможно».
"Я вышла из дома и побежала к двухсемейному дому моих дядей – братьев отца. Мои дяди Флориан и Петр Рубиновские и наш кузен Казимир лежали на полу лицом вниз, пробитые штыками. Под яблоней, недалеко от порога, лежали мертвые тетя Геня с детьми. У нее и ее сына были разрублены головы. Тетя держала в объятиях наименьшего ребенка. Тетя Сабина, жена другого дяди, была совершенно голая. У нее также была разрублена голова, а у грудей лежали два восьмимесячных близнеца. Тут же я увидела бабушку Еву. Она стояла, прислонившись к стене лицом. Я подумала, что она жива. Оказалось, что она пробита штыком и в такой позе умерла, опершись о стену..
На огороде, где рос картофель, я нашла Михайлину с отрубленными руками и ногами. "
http://www.zerkalo-nedeli.com/nn/show/456/41294/
Сергей Калищук, бывший воин УПА, непримирим: «В феврале 43-го мы в польской колонии расстреляли 15 тысяч поляков. Они не выехали, как мы им приказали, вот мы с ними и поступили как следовало». ...
И ни на йоту — и они в этой ярости не одиноки — не желает поступиться семья «уповцев» Максимчуков: «Нам нечего просить у них прощения. Мы били их на нашей, украинской земле. Слава Украине!».
