Собственно, об еще одном теракте, о котором я более подробно буду писать в «Новой газете» и который случился в Белоруссии. Кстати, тоже к вопросу о парадоксе реакции публики. Неделю назад были казнены Дмитрий Коновалов, Владислав Ковалев (это организатор взрыва на станции метро «Октябрьская» и его сообщник), и я даже сначала как-то не стала комментировать это событие, пока не увидела, что «батюшки, у посольства Белоруссии в Москве ставят свечи», весь интернет переполнен фразами, типа, как ЖЖ Ольги Бакушинской пишет «Их, все-таки убили, господи помоги и запомни». Я так изумилась, что даже сначала, написав статью очень жесткую на эту тему, почему я считаю, что это, действительно, террористы, послала ее Ирине Халип – это спецкорр «Новой газеты» в Минске и жена кандидата в президенты Андрея Санникова. Напомню, что Андрей Санников вместе с еще 11-тью политзаключенными по итогам выборов сидит, действительно, в нечеловеческих условиях в тюрьме. И, вот, собственно, то, что сказала я, и то, что ответила мне Ирина Халип, я всем рекомендую посмотреть в понедельничном номере «Новой газеты», потому что, на мой взгляд, это того стоит.
А сейчас перескажу несколько важных, на мой взгляд, вещей, потому что напоминаю, что произошло. 11 апреля происходит мега-теракт на самой оживленной станции Минска. Октябрьская – это единственная пересадочная станция Минска, она расположена рядом с президентской резиденцией. Взрыв такой силы, что на станции было 300 человек, 203 из них было ранено. Причем, чтобы было понятно, что террорист (это видно на пленке) – он специально ждал, пока подойдет поезд и выгрузится много народу. И, естественно, включается гигантская белорусская машина подавления, анализируются тут же все записи (а метро утыкано видеокамерами), находится запись, на которой виден, собственно, террорист, который притащил огромную сумку, виден сам момент взрыва. И сам момент, как он чего-то шебуршится в своей куртке. И видно, что этот человек вышел у дворца президента и пошел... Дальше камеры ведут его, как он гуляет. Видно, что этот человек был на Октябрьской накануне взрыва. На других камерах видно, что он приезжает на вокзал из Витебска. Это все тот же человек в той же одежде. Понятно, что лицо видно очень плохо. Но одежда идентифицируется хорошо всегда в таких случаях. Как правило, идентифицируют по одежде, в смысле ведут одного и того же, так же одетого человека. Напоминаю, что в случае, допустим, убийства, совершенного Никитой Тихоновым и Евгенией Хасис, точно то же самое, там была идентификация, в основном, говорили «Вот смотрите, у этой девушки такие же сапоги. Вот смотрите, у этого парня такая же куртка», и именно по куртке восстанавливали, на какой он станции выходил.
Значит, смотрят, что он выходит на Фрунзенской, обкладывают весь район этого метро, просто засаживают полицией как, вот... Вычисляют квартиру, его берут и дальше в Витебске, в подвале его дома обнаруживается лаборатория с идентичной взрывчаткой, там металл, шарики, там видео предыдущих взрывов пробных, которые он снимал. Там его собственные записи с тем, как надо изготавливать взрывчатые химические вещества, потому что Коновалов всегда по химии имел пятерки абсолютно, такой был продвинутый в этом смысле человек. И огромную роль во всей этой истории играет его приятель Ковалев, который... По химии, конечно, у Ковалева было плохо, но Ковалев сразу принимается сотрудничать со следствием, страшно закладывает своего приятеля и начинает рассказывать, что они взрывали разные мелкие вещи еще с 13-ти лет. Это потрясающая серия взрывов, которая, собственно, сильно подрывает такую веру в вездесущность белорусской полиции, потому что, значит, Ковалев, например... Там есть несколько вещей, которые меня поразили. Например, оказывается, что Коновалов, будучи садистом по натуре, таким доктором Лектором, он, собственно, начинал еще в нежном возрасте с того, что он взрывчатку, им изготовленную, закатывал в хлебный шарик, на шарик капал валерьянку, подходила кошка, начинала лизать шарик, ее разносило в клочья. Среди двух совершенно потрясших меня эпизодов там постоянно были взрывы всякие в подъездах и растяжки на тропинках. Так вот в одном случае Коновалов поставил растяжку, прошел мальчик... А дело не в том, что мальчик подорвался, на мальчика опрокинулся бензин, который тут же загорелся, мальчик превратился в живой факел и дело возбуждено не было как и в некоторых других случаях.
В другом случае была бомба на крыше ларька. Один ларек сгорел, а другой не сгорел, потому что эту бомбу нашли и мент, который ее нашел, просто ее поломал и бросил в мусорную кучу, потому что решил, что это муляж.
И, собственно, вот, почувствовав абсолютную безнаказанность, Коновалов распалился и начинаются более серьезные взрывы. Сначала в 2005 году в Витебске, в котором взорвалось 2 достаточно серьезных устройства и посекло людей. А потом в ночь на 4 июля в 2008 году в Минске в День независимости на народных гуляниях взрывается бомба. Причем, одна взрывается, а другая нет. И та, которая не взорвалась, на той находятся отпечатки пальцев террориста. И, естественно, несмотря на то, что дело возбуждено по статье «Хулиганство», чем господин Коновалов был очень огорчен... У него дома на столе был Уголовный Кодекс, зачитанный до дыр в месте, где определялась статья «Терроризм». Вот, он был очень огорчен, что это не терроризм, определили историю 2008 года о хулиганстве, тем не менее, конечно, белорусские спецслужбы начинают переворачивать небо и землю. В частности, они берут отпечатки у 2 миллионов взрослых белорусов. И Коновалов избежал отпечатков пальцев, потому что он на работе, где он работал на заводе слесарем, сказался в этот день больным. А когда его забрали в армию, сказал, что сдал отпечатки на заводе. И вот это очень важный момент, потому что, что происходит дальше?
4 апреля Коновалову, все-таки, приходит повестка, что он должен сдать отпечатки. В тот же день Коновалов берет на заводе отпуск, он запирается в своем подвальчике и, видимо, начинает делать взрывчатку. 9 апреля к нему приходит мент домой, который говорит «Отпечатки пальцев». Коновалов сдает отпечатки пальцев, и в тот же день с огромной сумкой он уезжает из дома. И есть свидетельские показания (процесс был совершенно открытым), есть свидетельские показания хозяйки дома в Витебске, куда он уехал. И он там переночевал одну ночь. То есть он уехал из собственного дома, но он еще не уехал из Витебска.
На следующее утро он уезжает из Витебска в Минск (это 10-го апреля). Он приезжает на вокзал, его встречает Ковалев. Коновалов тут же снимает новую квартиру. Они отправляются вдвоем на эту квартиру. Туда же приходит девушка, которую господин Коновалов снял по интернету. Ну, там, можно сказать, познакомился, но девушка, судя по тому, что с девушкой началась непрекращающаяся пьянка, которая продолжалась до, в момент и после теракта. Девушка никуда из квартиры особо не отлучалась. Так что я не уверена, что слово «познакомился» это правильное слово.
Так вот. И, значит, Коновалов уходит один раз на Фрунзенскую, и Коновалов незадолго до теракта уходит с большой сумкой и потом возвращается без сумки и они счастливо продолжают пьянку.
Дальше... Вот это фабула, еще раз повторяю, на открытом процессе обсуждавшаяся. В этой фабуле у меня есть одна подозрительная деталь, которая заключается в том, что не совсем понятно, выходил ли Коновалов после теракта и каким образом агенты точно вычислили его адрес. Они говорят, что они его увидели, когда он выходил в магазин за чем-то там, вероятно за водкой. Ковалев на суде говорил, что Коновалов не выходил. Я вполне допускаю, что здесь спецслужбы скрыли свой прокол, что у них уже раньше были подозрения на предмет Коновалова, что они его упустили, что это было чудовищное упущение, поскольку за это время он успел все взорвать. И когда они увидели, что террорист выходит на Фрунзенской и взяли список людей, которые недавно сняли дома (а Коновалов снял дом совершенно официально, квартиру на свое имя), то они вычислили его так, а не визуальным путем.
Но все остальное... Ну, если к вопросу... Есть обоснованность сомнений в вине этого человека? То есть, вот, что, отпечатки пальцев Коновалова кровавы белорусский режим на пакет из-под сока наклеил сам и потом 3 года искал хозяина отпечатков? Тогда вопрос: на хрена? 6 лет нераскрытых терактов. Это выгодно Лукашенко с его репутацией всеведущего правителя? Лукашенко на кого-то свалил эти теракты? Сказал, что это было по указке из Москвы, из Вашингтона?
И, вот, меня абсолютно потрясает реакция, которая заключается в том, что люди вместо того, чтобы доказывать, там, протестовать против смертной казни, там, бороться за свободу народа, превращают борьбу за свободу народа в борьбу за невиновность чудовищного Ганнибала Лектора.
Еще раз. Вот это подробнее будет описано в моей статье в «Новой». Я сама не читала еще ответа Ирины Халип, но у меня по этому поводу – уж простите, что это такая долгая история (на мой взгляд, это очень важная история) – был диалог также и с Еленой Рачевой. Это тоже корреспондент «Новой газеты», которая освещала процесс, которая считает, что Коновалова подставили. И я, вот, ее первым делом... Ну, у нас, я могу сказать, что это был совершенно потрясающий диалог. И перед этим я, собственно, скажу, что меня во всех этих доказательствах удивляет. Как нам пытаются доказать, что Коновалов не виноват? Первый пункт, никак не пытаются. Он осужден белорусским режимом, значит, очевидно, что он мученик. Пункт второй. Это 90% случаев никак не пытаются. Но очень редки случаи, когда человек, действительно, начинает в чем-то разбираться, когда человек, действительно, изучает аргументы и доказательства (это вот была как раз Елена), и у нас с ней был совершенно потрясающий диалог.
Я ее спросила: «Елена, а вот как вы объясняете, что отпечатки пальцев Коновалова были на пакете из-под сока теракта 2008 года?» Она говорит: «Может быть, их потом подсунули». Я говорю: «Хорошо. Откуда мы знаем, что они там были?» - «Действительно». Я говорю: «Хорошо. Если, вот, их наклеила кровавая белорусская ФСБ, то как вы объясняете тогда поведение самого Коновалова, который пытался уклониться от взятия отпечатков пальцев несколько лет, а когда у него взяли, сразу съехал с квартиры с большой сумкой и поехал в Минск?» Она говорит: «Это совпадение». Я говорю: «Вот, Елена, а процесс был открытый. Вот, там адвокаты множество вещей заявляли, очень критически относились к доказательствам. Скажите, пожалуйста, как вы себе представляете вот этот вот процесс подмены отпечатков пальцев, которых ищут и сличают уже 3 года, и взято 2 миллиона штук?» Она отвечает: «А я никак не должна объяснять, это мое предположение. Я имею право предполагать». Я удивляюсь все дальше и дальше, и говорю: «Елена, скажите, пожалуйста, вот, лабораторию, взрывчатку, вот это все Коновалову подсунули кровавые белорусские спецслужбы?» Она говорит: «А вы знаете, вот там были показания его друзей и они говорили, что они не видели взрывчатки у него в подвале». Это, конечно, потрясающий аргумент: Юлию Латынину арестовали за то, что она у себя дома хранила 10 кг героина. В ответ Юлия Латынина призвала в свидетели своих друзей, которые сказали, что они у нее дома были и 10 кг героина не видели. Хотя даже должна сказать, что это не совсем точно, потому что как раз довольно много было людей на процессе, которые рассказывали, как Коновалов баловался взрывчаткой. Был свидетель, который рассказывал, что видел у него в подвале коктейль Молотова и так далее. И я продолжаю дальше, я говорю: «Елена, а скажите, пожалуйста, вот, многочисленные видео, на которых изображен террорист, они тоже поддельные?» Елена говорит: «А я не уверена, что на них Коновалов». Я говорю: «То есть кто-то другой взорвал сумку?» Она говорит: «А я не уверена, что взорвалась сумка – вдруг это взорвалась ножка скамьи». И я должна сказать... Почему я так долго пересказываю этот наш диалог? Конечно, моя логика была абсолютно посрамлена, я поняла, что я ничего не могу возразить, что у меня просто нет аргументов, меня уделали, ну, вот, растерли в дым.
Еще у нас очень был хороший диалог на тему, кому это нужно, потому что Елена, конечно, тоже согласилась, что Лукашенко не нужно было устраивать теракты, поэтому, как она предполагает, возможно, это устроили какие-то белорусские спецслужбы, которые компрометировали Лукашенко. А, соответственно, раскрывали это другие белорусские спецслужбы, которые, чтобы показать, какой Лукашенко крутой, обвинили невинного мальчика. И я, вот, значит себе представила эту грандиозную картину. Сначала белорусские спецслужбы, чтобы скомпрометировать Лукашенко, которые против него, они, во-первых, влезают в мозги Коновалову, чтобы он приехал в Минск с тяжелой сумкой, ушел с этой тяжелой сумкой за час до теракта, где-то ее оставил и вернулся. Потому что у нас есть показания, что он пришел без сумки (он сам не отрицает). А потом эти же самые страшные спецслужбы – они посылают какого-то человека, одетого в точности как Коновалов на станцию метро Октябрьская с такой же точно сумкой. А потом эти страшные спецслужбы, чтобы подставить Лукашенко и Коновалова, взрывают вот эту самую ножку скамьи. А потом уже настоящие белорусские спецслужбы, чтобы показать, что они умеют раскрывать теракты, хватают невинного мальчика Коновалова.
И я поняла, что у меня нету аргументов против этой замечательной картины мира. Я не могу ее опровергнуть. А я могу только описать, как она функционирует. Это, на мой взгляд, очень интересно. Потому что, вот, есть логические процессы. Человек, когда он занимается логикой, он... Вот, все люди смертны, Сократ – человек, следовательно, он смертен. А есть мифологические процессы мышления. Вот, во всех такого рода теориях заговора очень видно несколько способов мифологического мышления. Оно, во-первых, заключается в том, что любому утверждению власти приписывается нулевая достоверность. Вот, если есть отпечатки – это не важно, их, значит, подделали. А любому своему собственному предположению самому безумному (отпечатки подделали) приписывается стопроцентная достоверность: «Если я мог так предположить, значит, это могло так случиться. А доказывать я не обязан. Я – свободный человек, я мыслю».
Вторая особенность мифологического умозаключения заключается в том, что в нем всегда чем больше отрицаний, тем лучше. В нем всегда высказываются заведомо противоположные суждения. Заведомо противоположные суждения усиливают мысль. Потому что получается, что сначала нехорошие белорусские спецслужбы... Что, во-первых, на станции был не Коновалов, а, во-вторых, взорвалась ножка скамьи.
И третье, что меня поражает в такой ситуации, это всегда вместо логичной системной картины мира, в которой наиболее важным вещам приписываются важные позиции, а наименее важным вещам приписываются, ну, соответственно, менее важные позиции, вот, игнорируется полностью общая картина мира, а выдергиваются какие-то крошечные из нее детали, которые раздуваются до гигантских. Например, в случае Коновалова там было заключение эксперта, который сказал, что в 2008 году в двух взрывных устройствах, одно взорвавшееся, другое нет, что одно было сделано очень аккуратно, а другое очень небрежно. Из чего госпожа Рачева заявила мне, что их делали 2 разных человека. Хотя, тот же самый эксперт (вы будете смеяться) написал в этом же самом заключении, что кусок изоляционной ленты, которой были скреплены и одно, и другое устройство, был не просто похожим куском, а отрезан от одного и того же мотка.
) мы, старые завсегдатаи этого форума, можем обсудить любую проблему без упоминаний про Пастернака и прочего буллшита. Я не ожидаю от вас лично никаких аргументов или возражений, если у вас нет на это желания. Ну а если есть - милости просим. Только своими словами и по существу. Согласны?
. Было бы интересно услышать мнение специалиста про силу такой бомбы...
. Я немного припозднился, но тем не менее...
