“Подобно тому, как ядовитый мышьяк, будучи принят в малых дозах, оказывает целебное действие, так и боевые отравляющие вещества могут оказывать ценные медицинские услуги при надлежащей дозировке. Так, отмечено, что иприт, “король газов”, оказывает благоприятное действие на лечение туберкулеза… Люизит — “роса смерти” — уже применяется при лечении полупараличей с хорошими результатами…” (“Красная газета”, 14 декабря 1927 г.)
...
При Химических курсах по усовершенствованию комсостава была организована Врачебно-исследовательская лаборатория, где под руководством профессора Явича врачи Александрова, Власов, Соколов проводили исследования. Темы научных работ говорят сами за себя: “Изучение токсичности отравляющих веществ при введении их в пищу”, “Систематическое исследование порога действия на кожу человека люизита, иприта, дика”… В рабочих журналах тщательно фиксировали данные о несчастных, над которыми ставили опыты:
“…Людей с темной кожей — 9, с болезнями кожи — 8, венеритиков — 20, причем 2 из них с мягким шанкром… Препарат во всех опытах наносился на внутреннюю поверхность правого предплечья в верхней его трети и по средней линии…”
Фамилий в этих документах, естественно, не указывалось. Писали в обезличенной форме: “объект №14”, “объект №23”… Начальнику Химического управления РККА Якову Фишману регулярно приходили рапорты о проведенных опытах с ядами. В одном из них, датированном 1930 годом, сообщается об испытании нового токсичного препарата под кодовым обозначением “вещество №409”: “…Испытывалось на людях по принятой… методике. Объектами являлись красноармейцы Московского гарнизона…”
“…по заданию Берия Майрановский до конца 1949 года занимался разработкой вопроса об отравлении пылеобразными веществами через вдыхаемый воздух”. (Из доклада старшего следователя МГБ Молчанова в Прокуратуру СССР. 1953 г.)
Позднее конструкторы разработали “колющие” трости и зонты, стреляющие авторучки. Проблемой убийства отравленными мини-пулями занимался в том числе и сам Майрановский. Позднее он признал, что иногда стрелял в одного и того же “объекта” до трех раз: ведь по инструкции, если жертва не умирала после первого выстрела, следовало испытать другую пулю, снаряженную уже другим ядом… и так до конца.
За поставку “лабораторного материала” для проведения садистских опытов отвечал 1-й Специальный отдел НКВД—МГБ (позднее — отдел “А”). Его начальник Герцовский и сотрудники Баштаков, Калинин, Подобедов, Петров отбирали подходящих “клиентов” среди приговоренных к смертной казни в Бутырской тюрьме. А в Лубянской тюрьме этим занимались комендант генерал Блохин и его доверенный помощник Яковлев.
http://www.mk.ru/numbers/2528/article89065.htm
