Вторая замечательная история, связанная с сиротским законом, - это как раз к тому, что, вот... Ребята понимают, во что они залезли и пытаются как-то вылезти. Но вылезти – они только размазывают, извиняюсь, дерьмо. У нас Павел Астахов, который носит звание уполномоченного по правам ребенка, заявил, что американцам не обязательно усыновлять сироту, чтобы помочь ему. Никто не запрещает брать и вывозить детей для проведения лечения, оздоровления, реабилитации за границу, в том числе в США. Это он в Twitter’е написал.
Я по этому поводу довольно подробно пишу в «Новой газете», а сейчас хочу сказать, что, написав часть статьи, я позвонила Валере Панюшкину. И там моя статья начиналась так: «Вот так может написать или подлец, или дурак, или то и другое вместе». Я звоню Валере Панюшкину, говорю «Валер, что ты думаешь по этому поводу?» Он говорит «Ну, он или идиот, или подлец». Я говорю «Ну, слушай, у нас с тобой обоих копирайт».
Значит, все, что я нижеследующее скажу, там все медицинские части считайте, что это Панюшкин, если что-то спутала, это Латынина. Если что-то правильно, это Панюшкин.
Значит, во-первых. Я напоминаю господину Астахову, который носит звание уполномоченного по правам ребенка, ну, примерно как у Оруэлла Министерство войны называлось «Министерством мира», что, во-первых, есть вопрос страховки. Усыновленный ребенок является американским гражданином, лечение его, если он нездоров, стоит сотен тысяч долларов, которые он получает бесплатно по программе Medic Aid. И, вот, просто если его не усыновить, то его просто невозможно лечить по той простой причине, что не могут люди из миддл-класса, которые, в основном, усыновляют в Америке наших детей, это себе позволить.Но оставим в стороне этот меркантильный вопрос. Напомню список Панюшкина, собственно, почему я Валере и звонила. 9 детей с нарушениями, которые должны были быть усыновлены в США, а что сейчас, никто не знает. Вот, сразу забегая вперед, скажу, что ни один ребенок из этого списка не может быть пролечен и вернут назад, потому что каждому ребенку из этого списка требуется лечение длиной во всю жизнь.
Очень коротко, не пересказывая того, что я пишу в «Новой». Пункт первый, детский церебральный паралич. Самые разные поражения самых разных частей головного мозга, отвечающих за моторику. То есть самое страшное в детском церебральном параличе – то, что ты не знаешь, насколько поражена та часть мозга, которая отвечает за интеллект. Потому что ребенок, может, и нормальный, но у него связки расслаблены, язык расслаблен, он не говорит. И бывают случаи, когда такому ребенку дают компьютер и оказывается, что он не только умеет говорить, он слова выучил, он общается с миром, он – живой человек, он не овощ. И понятно, что единственное условие нормального развития такого ребенка – это то, что рядом с ним любящий взрослый. Другого варианта нету. Нельзя этого ребенка на 2 месяца отвезти в Америку, а потом бросить в клетку в российском детском доме.
Следующая позиция – дауны. Вопрос умственной отсталости даунов, опять же, сложный. Может быть следствием не самого синдрома, сопряженных физических патологий. Допустим, у дауна часто порог сердца, мозг не получает достаточно кислорода, отстает в развитии, прооперируешь – все нормально. Опять же, даун, то есть ребенок с лишней хромосомой, нуждается в постоянном присутствии взрослого рядом. То есть даун – это человек с альтернативным взглядом на жизнь, очень альтернативным. То есть ты нравишься дауну, он может, пардон, в твоем присутствии снять штаны и начать мастурбировать. Что даже логично в каком-то смысле.
И родитель американский, который берет на себя заботу об этом ребенке, он будет находиться с ним рядом всю жизнь. Потому что если господин Астахов думает, что синдром дауна можно вырезать как операция на пороге сердца, то, ну, мне... Вот, мне неловко называть Астахова дауном, поскольку, как я уже сказала, они бывают добрые.
Спинномозговая грыжа – третья позиция в списке из 9-ти позиций. У нас, кстати, гражданка Лахова сказала, что у нас в России с медициной все в порядке (дословная цитата). Так вот я, например, объясняю гражданке Лаховой, что у нас не в порядке с медициной. В Америке спинномозговую грыжу лечат на 15-й неделе беременности и ребенок рождается здоровым. В России спинномозговая грыжа не входит в список болезней, от которых лечат. Для России спинномозговая грыжа – это неизлечимая болезнь с точки зрения Минздрава.
Значит, если ребенок уже родился и делать операцию уже родившемуся ребенку, то для того, чтобы он потом ходил, ему нужна постоянная реабилитация, которой нужно заниматься до совершеннолетия, то есть реабилитация длиною в 18 лет.
Пункт 4-й в списке Панюшкина – ВИЧ. Девочка с ВИЧ. Это лекарство. Всю свою жизнь ВИЧ-инфицированный человек живет на лекарствах. Если он их принимает вовремя, он не заболеет. И главная опасность для несоциализированных людей, в том числе для детей в детских домах, что никто о них не заботиться, они не принимают лекарства вовремя. Потому что если вы пропускаете прием, у вируса формируется резистентность к препарату, тогда вы начинаете принимать препараты второго ряда, снова пропускаете прием, у вируса формируется резистентность к препаратам второго ряда, потом к препаратам третьего ряда. Четвертого ряда нет. Если 4 раза человек пропустил подряд, через 4 месяца он начинает себя чувствовать плохо, через 5 умирает. Да?
Повторяю. Вот, есть панюшкинский список из 9 человек. Ни одного ребенка в нем нет, которого можно прооперировать в Америке и вернуть в Россию. Это очень много говорит о тех людях, которые берут на себя подвижнический крест, усыновляя этих детей, и очень много говорит о господине Астахове.
я в этом возрасте уже учился в 10-м классе ФМШ №18, и поверьте на равных мог спорить с любым взрослым. А те дети что по жизни сталкиваются с трудностями (эта девочка без всякого сомнения имеет очень трудную жизнь) взрослеют ещё быстрее. Вот вам пару ссылок чтобы получить о ней более полное впечатление: