Наблюдая за Францией, за тем, как плачут там люди, как собирают погибших и помогают раненым, все же надо и понимать, как к такому пришли. Более полувека назад свою войну с терроризмом Франция уже выигрывала. Дело было при президенте Де Голле в начале 60-х, когда он решил предоставить Алжиру независимость, а радикалы, включая многих военных, оказались против.
Когда осенью 1961-го начался "фестиваль взрывов", то лишь за первые четыре месяца взорвались 1190 бомб. В начале 1962-го радикалы перешли уже к тотальному террору: во Франции убивали высокопоставленных полицейских, девять раз покушались на сенаторов, депутатов и журналистов. На самого Де Голля посягали три десятка раз. В ход шло все — от бомб, фугасов и снайперов до ураганного огня.
Однажды по кортежу президента Франции за раз выпустили 150 пуль, шесть из них попали в машину главы государства, но Де Голль поранил лишь палец, смахивая осколок стекла с пальто. Выйдя из машины, он сказал: "Плохо стреляют".
Закончилось тем, что по приказу президента-генерала стреляющих перестреляли самих: кого-то по приговору суда, а кого-то и без. Французское общество Де Голля поддержало.
Сейчас — другая история. Франция столкнулась не с национальной проблемой, а с международной. А проблему создали сидящие в другой части света — между двумя океанами — Соединенные Штаты. ИГ, как и "Аль-Каида", появилось в Ираке и в Сирии после того, как Ирак американцы разрушили как государство, а Сирию чуть не разрушили и все пытаются дожать. Ливию разрушить попросили уже как верного сателлита Францию, и та бездумно согласилась.
Франция, запутавшись в этих играх, теперь поддерживает по Сирии саудитов — оружие поставляет, а саудиты кормят сирийских радикалов, слабо отличимых от ИГ. Теперь круг замкнулся — ИГ уже гуляет в Париже, устраивает кровавую баню.
США тем временем все говорят о своей борьбе с терроризмом. Но результат "после" оказывается хуже, чем было "до". Путин на Генассамблее ООН в Нью-Йорке про Ближний Восток так и сказал: "Агрессивное внешнее вмешательство привело к тому, что вместо реформ государственные институты, да и сам уклад жизни были просто бесцеремонно разрушены. Вместо торжества демократии и прогресса — насилие, нищета, социальная катастрофа. А права человека, включая право на жизнь, ни во что не ставятся. Так и хочется спросить тех, кто создал такую ситуацию: вы хоть понимаете теперь, что вы натворили?!
Вопрос повис в воздухе, как повисли неоднократные предложения Путина создать антиигиловскую коалицию по типу антигитлеровской, высказанные им сначала еще в июле в Москве, потом в сентябре в Нью-Йорке, а недавно и в октябре в Казахстане. Ответ — "нет".
А тем временем — новые теракты. Не хотят США координировать свои действия с Россией и другим не дают. Там же, где американцы действуют сами, например, в Афганистане, терроризм цветет пышнее. Поразительно, если и можно говорить о борьбе с терроризмом, то идет она как-то в растопырку. Так не побеждают.
Что ждет Францию и Евросоюз в будущем? Больно говорить, но риск новых терактов сохраняется. Вот что еще недавно говорил глава администрации президента Путина Сергей Борисович Иванов: "Об этом пока стараются особенно не распространяться вслух, не решаются сказать открыто, но я могу: толпы беженцев с Ближнего Востока устремились в страны Южной Европы в надежде транзитом перекочевать в Западную. Вы что, думаете, среди них нет так называемых "слипперов", "спящих" агентов и террористов, которые отправляются в Старый Свет, чтобы где-нибудь неприметно устроиться, затаиться и ждать? В назначенный час они выйдут из тени и сыграют хорошо им знакомую роль. Например, того же смертника-шахида, гибнущего за веру и старающегося прихватить с собой на тот свет побольше народа. Очень не хотел бы напророчить, но не сомневаюсь, что именно так и будет. Уверен!"
Удар по Франции отрикошетит и по канцлеру Германии Ангеле Меркель. Она же — автор политики фактически безграничного приема беженцев. Внутри Германии, да и внутри Франции, а значит, и по всему европейскому стволу правые партии станут более популярными. И не очень понятно, как далеко справа все остановится. Да и что конкретно станут и смогут делать правые?
Вопросов теперь все больше. И то, с какими рисунками выйдет парижский юмористический еженедельник Charlie Hebdo в ближайшем номере, — уже не самый интригующий, хотя и любопытно.
