Айсберг wrote:Ну ни фига ж себе "шутки". Это всё равно, как если бы в Нью Йорке улицу именем Бин Ладена назвали бы.
Такие "шутки" - очень дурно пахнут и самой Украине такие "шутки" еще долго не по-детски аукаться будут. Скоро начнется. Ухохочетесь.
Такое впечатление, что уже началось.
Причем, это мне это представляется освобождением от "имперского сознания".
Украинцы/узбеки/грузины/... думают, что "имперское сознание" – это стремление угнетать, отхватывать земли, унижать инородцев и всякие прочие гадости. А ведь на самом деле "имперское сознание" в российском варианте – это готовность самому идти на бесконечные жертвы и самоограничения ради хороших отношений с "братьями". Строить им дороги/школы/заводы, выделять им квоты в своих лучших ВУЗах, гнать им свои ресурсы втридешева, уступать в спорах, пуще всего бояться, как бы не задеть их тонкую и обидчивую душевную организацию каким-нибудь неосторожным словом или поступком...
Еще на протяжении всех 90-х это "имперское сознание" по-русски проявлялось ужасающим образом. Даже национальные республики России вели себя так, словно русские – существа второго сорта, которые хронически во всем виноваты и всем все должны. А уж "братья" по СНГ вели себя просто сверхнагло. И мы им по "имперской" инерции уступали и уступали.
А в последние буквально год-два такое впечатление, что народ окончательно проснулся от "имперского угара" и понял, что его дружелюбие и деликатность никто не оценит. И, напротив того, деликатность воспринимается как слабость и закомплексованность, создает иллюзию, что о русских можно вытирать ноги. И становится все более ясно, что с "братьями" лучше разговаривать грубо и презрительно, как это ни противно нашей "имперской" природе, потому что это единственный язык, который они воспринимают адекватно, хотя и издают противный визг. И их можно юзать как угодно, не обременяя себя особыми обязательствами экономического, социального или нравственного порядка. Они юзали Россию очень долго, кое-где даже и до сих пор, нам потребовалось слишком много времени, чтобы, наконец, "осерчать", - как тому Митьке из "Князя Серебряного".